Новая пассия Ёдика – самопровозглашенная шаманка Ирка валялась на кушетке перед старинным, доставшимся ей еще от бабушки дисковым телефоном. Настроения колдовать не было. Она ковырялась длинным неухоженным ногтем в немытой уже трое суток голове и думала, кому бы ей присесть на уши. Вдруг на ум пришла школьная подружка Наська, та самая, которая дразнила ее за прыщавое лицо и неприятный запах изо рта. «Ну, сейчас-то я отыграюсь за все обиды», - пронеслось у нее в голове.
- Привет, сучка крашена, - заржала неприятным смехом в трубку Ирка, едва Настя сказала «алло».
- Ой, давно тебя не слышала, мымра немытая, - беззлобно рассмеялась в ответ «подруга». Быдлячий стиль разговора был присущ обеим дамам. Это тянулось из детства. С тех пор прошло много лет, но словарный запас женщин постбальзаковского возраста не пополнился ни на один глагол, а характер усугубил нестабильный гормональный фон.
- Да, когда трепаться, столько дел! Столько клиентов на мои амулеты. И ты, наверное, слышала, какого мужика я ухватила, наверное всем только об этом говорят, - Ирка притворно зевнула.
- Неееет! А кто это, - при слове «мужик» Наська заметно оживилась.
- Ковалев, смотрящий за Самарой практически. Он всех бандосов знает и держит их крепко за яйца, - с наслаждениям, поперхнувшись в конце слюной, ответила Ирка.
- Да, ну! Настоящих бандитов?
- Да. И знаешь, как мне доверяет? Я теперь знаю все о бандитской Самаре. Ой, даже не знаю, зачем мне вся эта инфа, - от возбуждения, Ирка начала теребить бородавку на лице.
- Ну, например!
- Например, что в разборках с «законовскими» - ну, ты помнишь, передел был? Это он решил конфликт между Гафуром и Изумрудом, засадив последнего за решетку. Он дал такое распоряжение, потому что Гафур ему во главе этого ОПГ был ну совсем не выгоден. К тому же – вот глупый мужик – он не удосужился высказать уважение моему Ёдику. Вот и расхлебывает.
- Ничего себе! Никогда бы не подумала, что такая уродина, как ты такого пупка отхватит, - искренне удивилась Настя. От чувства собственной значимости, у Ирки распушились волосы в носу. Она даже не стала обращать внимания на «уродину».
- И Никитенко, лидер «напарниковских», тоже поплатился. Ёдик как-то рассказал, что тот спер его бриллиантовую запонку в «Русской охоте». Конечно, история там темная, но почему-то именно после того инцидента Никиту кто-то убил. Следаки до сих пор головы ломают, но…
- Ого! Это же очень серьезное обвинение.
- Да, какое обвинение, что ты. Ничего не доказано, но лично мне очевидно. Это жестокий мир ОПГ, там лидеров нельзя на ноль множить.
- Эх, Ирка, повезло тебе!
- Ну, я бы не сказала. Бесят эти попрошайки. Ёдик человек небедный и очень жалостливый. Постоянно всем деньги раздает. Сыну бывшего губера, Алексею Титову, постоянно дает взаймы, правда долги чего-то не возвращается. Из-за этого уже второй месяц не можем поехать на Сэйшелы отдохнуть. Ёдя обещал. Я уже и купальник присмотрела. А старший Титов, губернатор который, вообще обязан ему ВСЕМ! Если бы не Ёдик, не сел бы он в свое кресло.
- это как?
- А он ему взятку для президента скидывал с самолета, когда в авиакомпании работал.Только на него и была надежда. Титов спросил - сделаешь, Ёдик? И он сделал.
- Тяжело, наверное, все равно – жить как на пороховой бочке.
- Ой, ладно – я ж теперь неприкасаема. Жена лидера фактически. Тоже авторитет. Ёдик мне и охранника, и водителя выписал, - соврала Ирка, но остановиться уже не могла. Хотя начала она с правды – все то, чем она хвастала перед «подругой» действительно, будучи в пьяном угаре ей рассказывал Ковалев.
- А сейчас он где?
- Ой, дела решает. Бывшая гадина у него дом пытается отжать. Там полы расписывал сам Версачи! Прикинь, хитрая стерва – он там все делал, а она у него отжать собралась все готовенькое.
Разговор был очень долгий и громкий, так, что даже соседи Ирки примкнули к стенам со стаканами в руках. А сам Ёдик в это время тоже обнимался с граненой посудой, но совершенно по другому поводу. Он находился в очередной съемной квартире и пребывал в отчаянии. Он бухал вторую неделю. Его окружал соответствующий интерьер: батареи пустых бутылок из-под разнокалиберного пойла, липкий пол, залапанный стол, стаи мух кружили над грязной посудой.
Ёдик не брился почти месяц. Глаза заплыли и были красными то ли от ненависти, то ли от беспробудного пьянства. Он был близок к терминальной стадии и готов на все. «Что же делать с этой сукой, последний суд… Я не должен его проебать… А если проебу…», - мысли в затуманенной этиловым спиртом голове путались. Но пьянючее состояние не давало забвения, перед глазами была судья, которая размахом молотка расколотила его надежды вернуть то, что он считал своим. Какое же принять решение? Анька – эта истерично-вспыльчивая змея, которая унизила его перед всем городом – вот корень его бед и этот корень нужно уничтожить. Истребить!
Но кто может помочь в этом? Бандитские друзья? Володенька? Нет, этот предал его, слив суд. Метнулся к Аньке, полюбому. Надо посоветоваться с Лешкой Титовым, да и все связи перетряхнуть. Звериная ненависть просыпалась в Ёдике, открывая его истинную животную сущность. Единственно, он не мог подняться с залапаного пола, где валялся в трусах, крокодиловых сапогах на голую ногу и с полупустой бутылкой водки «Росинка» в обнимку. «Мне бы только подняться, только подняться», - промелькнуло в голове у Ковалева, прежде чем он отрубился.
Community Info