Ёдик жил на новой съемной квартире второй месяц и пытался привыкнуть к новой жизни. После заключения мирового соглашения с Гадиной, которое его вынудили подписать юристы, он не имел права даже пытаться заикаться про имущество. Даже то, которое всегда было его. Теперь у него почти ничего не осталось и даже его охотничьего пса он не смог получить обратно.
Ёдик сидел на кухне и плакал, опрокидывая рюмку за рюмкой. Стол был липкий и грязный, такой же, как душа самого Ёдика. Он не понимал, чего ему жаль больше – просранного в судах имущества или того, что эпопея с судом закончилась? И как ему теперь жить, где взять новый смысл жизни? Эх… Вот, водка кончилась. Надо пойти в спальню, достать заначку из старого комода.
- Ааааааа! Боооольно! Бляяяя…..
Путь к спиртному пресек случай - Ёдик споткнулся и упал на пол, лицом вниз. Проклятая железяка! Ёдик с трудом встал и потер ушибленный нос. Небольшая съемная двушка была завалена вещами, которые он впопыхах вывозил из просранного в судах дома, а также с объектов в аналогично утраченном Сусканском заливе. Здесь были и детские кровати, и набор декоративных тарелочек, и даже маленькие шторки с кухонных окошек, которыми, как говорится, только «письку прикрыть». Все это перемежалось с огромными железными установками, насосами и прочим производственным оборудованием советских времен, которые он несколько суток вытаскивал с территории Сускана.
Когда он выдирал двери из уже не его дома, тащил от туда диваны и ложки, было стыдно всем. Его мама пыталась тихо пристыдить сына – Ёдик, ну… Володенька смущенно отводил глаза, а Мартиша и ведьма совсем отказались с ним общаться. Ибо это было слишком даже для них. «Все сгодится в хозяйстве», - парировал им Ёдик, пыхтя под тяжестью какого-то свернутого в трубу пыльного ковра.
На самом деле, он и сам не представлял, зачем ему это все? Куда? В съемной двушке совсем не осталось пространства для пьяных валяний на полу, а на новый просторный дом у него тупо не было денег. Единственное желание, которое руководило всеми его действиями в тот момент – это желание мести. Надо было хоть как-то насолить Гадине и напомнить о себе. Но и этого Ёдику казалось мало, он очень скучал по тому драйву, когда его бывшая нагибала его в судах. Даже в том унижении было больше смыслов, чем в его нынешнем существовании.
«А что, если подать иск и начать процесс по разделу детей, - думал Ёдик, ковыляя к комоду, где лежал желанный пузырь. – Понятно, что проебу, но ведь и нервы ей помотаю?».
Ковалев начал судорожно набирать телефон Мартиши, но эта сучка опять не брала трубку. А кто ж еще поможет составить иск? Может попробовать самому? И тут в голове закралась гениальная мысль – а что… А что, если все эти бездари-юристы просто чмошники, а вот он, Ёдик может вполне выступить в суде сам за себя. А что если он победит? И кровати не зря утащил, и еще алименты заставит эту Гадину платить.
Ёдик сунул подмышку бутылку, взял ручку и бумагу, после чего отправился на кухню составлять гениальный иск на раздел детей. Главное было вспомнить имена своих чад, а также основные правила русского языка…
Community Info